| Психологическая лаборатория Литвиновой http://psylab.flybb.ru/ |
|
| Валентина http://psylab.flybb.ru/topic568.html |
Страница 1 из 1 |
| Автор: | Литвинова Оксана [ 22-11-2012, 21:07 ] |
| Заголовок сообщения: | Валентина |
Валентина Жили в столице нашей Родины 2 одинокие женщины по фамилии Сурко. Одна из них – старуха, восьмидесяти семи лет. Когда-то ее звали Валентина Константиновна. Теперь ее так никто не зовет. Вся родня старухи умерла. Сначала умер в младенчестве от менингита первенец Илюша, затем муж Иван, потом невестка Вера, младший сын Геннадий, умерли или сгинули и прочие родственники, имен которых она уже и не помнит. Лежит бабка целыми днями на продавленном диване и размышляет. «Сколько их было-то, родственников? Туча! Три брата, так и прожившие всю жизнь под Ростовом, их жены и дети, дети их детей! Что-то давно от них известий не было! Неужели и впрямь все умерли? Недавно, буквально вчера умер ее младшенький – Генуля. Сколько ж ему стукнуло-то? Лет 10? Или поболе будет? Школу-то он закончил? Вроде закончил! Ах ты, батюшки мои, женился уже, Верка жену зовут, грудастая такая баба». - Баб, чай будешь? «Кто ж это шепчет ей в ухо-то? Отрывает от мысли?» Бабка перевела взгляд от голубого ящика в углу на фигуру рядом. «Баба какая-то! Ух и здорова бабища! Росту, что динозавр из вчерашней передачи по телевизору, что в углу комнаты стоит! Живот вон весь в складках! А ноги, ноги-то страшные, не ноги, а гусиные лапы какие-то! Ой, картошка вместо носа, и вся червивая!» - испугалась старуха. - Баб, я у тебя спрашиваю, ты чай будешь? «Вот, поганка, опять с мысли сбила! Курва, ногти красным намалевала, волосы какими-то паклями висят, и цвет у них непонятно какой: где-то пегий, где-то белый, где-то почти черный! А сиськи-то, сиськи отрастила! Пожалуй, сиськи единственно красивое будет у этого крокодилочеловека». - Бабка, последний раз спрашиваю, чай будешь? – крикнула Альбина старухе прямо в ухо. Альбина - другая одинокая женщина по фамилии Сурко, незамужняя и бездетная бабкина внучка. - Ты кто? – в недоумении спрашивает бабка. - Я, Альбина, твоя внучка! – Кричит в ухо женщина. - Совсем умом тронулась? - Верка! А Генка когда придет, паршивец? - Нет Генки, умер! Никого нет, Верка тоже умерла! Удивляется бабка – как это Верка умерла?.. А ты тогда кто?.. Как Генка умер?.. Кто ж тогда вчера в коридоре басом разговаривал? Генкин голос был! Врет Верка! Сына против матери настраивает, паскуда! - Верка, что так холодно? - Осень, 10 градусов на улице, дождь, а отопление еще не включили! – Кричит Альбина в ответ. «Надо в пальто, сапогах и шапке в холодной комнате сидеть, а то Верка проклятая со свету сживет»! - Последний раз спрашиваю, чай будешь? – кричит Альбина на ухо со всех сил. «Утром – хлеб с хвостом селедки, днем – луковица и клубень какой-то, вечером – каша на воде, размазанная по краям тарелки. Прямо как в войну! А если спросить у тетки, что на Верку похожа, почему кормят так скудно, то опять услышишь в ответ, что в маразме, не помню как борщ в обед хлебала и на пол половину вылила, а на ужин пюре с котлетой было, а ты, мол, кричала, что все прокисшее и есть не стала»! – Иди к черту, бабулька, не приставай, с чаем больше, раз сейчас не хочешь! – Отрезает внучка, - Ко мне скоро гости придут, не до тебя будет! - Чай-то, налей бабушке, что глаза вылупила! С Вами от голода и жажды помрешь! Так и хотите все пожилого человека в могилу свести! – шипит старуха и опять в голубой ящик пялится. - Раньше бабка хоть слышать могла, – жалуется Альбина мужчине на кухне. А бабка села на диване и думает. «Затихло всё. Ну, затихло и ладно, оглохла. Так не ослепла же, сижу, телевизор смотрю. Если крикнут прямо в ухо – слышно что-то, понять можно». Внучка привела как-то мужика в белом, тот в ухо таракан засунул и как крикнет. - Лучше стало? Бабушка, Вы меня слышите? Она аж испугалась, заморгала и закивала в ответ. «Что слушать-то? По телевизору говорят все больше непонятных слов. Бачок в туалете журчит, Генка, сволочь починить не может! Придет, руки ему отстегаю ремнем, засранцу. Кто-то что-то грызет на кухне. Мыши что ли? Или крысы завелись? Вчера черная огромная приходила, в лицо холодной мордой свой ненасытной тыкалась, думала нос откусит!» - Верка, ты бы хоть мышей и крыс потравила! Вчера меня чуть не загрызли до смерти! - Какие крысы бабка? Щенка неделю назад на улице подобрала, он с тобой поиграть хотел, нюхал и лизал! Теперь Валентина слышала, как Внучка по телефону болтает, то со своей подружкой-проституткой Ленкой, еврейским отродьем, то со своими хахалями ненасытными. «Уууу, бессовестная! Куда Генка смотрит, отходил бы дочь ремнем поперек спины, чтоб раздеться еще долго стыдно было! Да видать отцу не до суг, с Веркой все кувыркается или с мужиками горькую пьет! Выпит он не дурак! Вся беда от водки проклятой!» Время от времени в ухе кто-то смеется. А на днях чучело приходило, на голове волосы торчат во все стороны, глаз не видать, юбка длинная торчит из-под мятого белого не то плаща, не то халата, и разговор заводит. - Что у Вас болит бабушка? – И давай живот ей мять, руки-ноги щупать, - дышите, теперь не дышите. Так, на что-нибудь жалуемся? - Не дождетесь, - ворчит старуха в ответ, - еще 100 лет проживу! Вдруг таракан начинал так дико свистеть в ухе, что бабка испугалась, вдруг это не таракан вовсе, а ей в мозг установили секретный передатчик? Вырвала его с корнем. Прознает НКВД, пытать будут и расстреляют, как шпиона и врага народа! - Слава товарищу Сталину! – Крикнула старуха на всю квартиру. - Ночь на дворе, чего кричишь? Соседей всех разбудишь! – Прибежала внучка. – Сталин умер. Давно. -Мммм, - промычала бабка в ответ. - Ты что старая, оглохла опять? – Кричит внучка на ухо. Валентина в ответ в пол уставилась и замерла. - Вот, маразматичка, куда она слуховой аппарат дела? – прошипела зло Альбина. - Ты куда прибор из уха дела? – кричит кто-то на ухо. «Так я тебе и сказала! Скажу, а ты подметное письмо напишешь, не успеешь оглянуться, приедет черный воронок и увезет бабку, а ты в мою квартиру мужиков водить будешь! Фиг тебе, кошка драная!» Бабка сжала кулак в фигу и со злостью тыкнула им в уродливый живот, спрятавшийся за цветастым халатом. - Чего дерешься? Ну и сиди глухая! Халат развернулся и скрылся за дверью. Старуха облегченно вздохнула, добыла из-под подушки таракана и запихнула его в дыру матраса. Сидит теперь и смотрит целыми днями телевизор. Забавно так, люди будто чуть за пеленой, рот открывают и тишина. «Прямо как сестра Танька, в пруду утопшая по детству. Тоже смотрит тебе в глаза, рот открывает, а звука нет, только пузырьки из рта отчего-то бегут». - А что зима наступила? Все в шубах и снег пошел! Ты мне чулки теплые купила? А сапоги есть у меня? Старые-то уже давно промокают! С Иваном в кино ходили, ноги промокли и замерзли, болела потом долго! Кровью писала! – Это ж в кино зима наступила и снег идет, по телевизору показывают! – вопит внучка.- Дура старая! «Сама она глупая, наступит зима, а сапог теплых нет ни у кого и чулок нет! Что будет тогда делать? Ну и молодежь пошла, живут без забот и печали». Ночью старуха вытащила из-под себя простынь и порвала ее на портянки. «Будет что на ноги навертеть, когда холода придут» - рассудила Валентина. - Ты зачем простыню испортила? – Грозно кричала Альбина утром. Бабка только презренно глянула в ответ и опять уставилась в телевизор. По телевизору обязательно что-нибудь взрывается, или бегают мужики в масках и с автоматами. - Неужто война? – недоумевала бабка. Потом нажмет на кнопку сверху пластикового пенала и смотрит, как баба голая на метле летает и гогочет. - Свят, свят! Спаси и сохрани! А говорят, ведем, нет! – И натягивает одеяло на голову. – Развели нечистую силу! Американцы что ли инопланетян выпустили из секретных лабораторий нам на погибель? Посидит так с одеялом на голове, затем несмело одним глазом в щель посматривает, улетела ли ведьма. «Кажись, улетела. От нечистой силы чеснок, говорят, помогает». - Ты мне чеснока принеси поболе! – Велит старуха внучке. - Зачем тебе, баб, чеснок? – В недоумении кричит Альбина. - Не твое собачье дело! Говорят, принеси! Ждала бабка, не идет внучка с чесноком. «Хоть бы Верка что ли зашла, проведала свекровь или сынок-алкоголик! Родила, выкормила на свою голову дармоедов! Совсем о матери забыли, только и знают как в углах обжиматься. Мужики они такие, все бабники и прощелыги. Увидят голую коленку, глазки замаслятся, как у кота на сметану. Знаем, проходили! Муж покойный… Иван Васильевич, как придет в пятницу с работы датый, так и норовит больно за грудь ущипнуть, так и дышит перегаром прямо в рот. Тьфу, аж тошно. Почему я решила, что он умер? Жив, подлец, вчера только пьяный пришел и на меня завалился и давай ручищами по ляжкам водить, нашептывать. - Давай скорее, терпежу нет более. Не дала, прогнала проклятого! Обойдется! Соседка на днях рассказывала, что видела его с продавщицей винного, шли под ручку, как голубки ворковали. А она детей нянчи, обед вари, белье стирай, перед соседями оправдывайся. - Я тебе обед принесла, бульон куриный попей, хлеб нынче вкусный купила. Свежий! – кричит внучка. «Может не внучка вовсе, внучка еще крошка должно быть. Рыженькая такая со смышлеными голубыми глазками и на Геночку моего маленького так похожа! Это ж Верка тут задом крутит и сиськами трясет». - Явилась, наконец, лахудра! «Что-то одна муть видна теперь. В глаза песок насыпали что ли?» - Чеснок принесла? Сон тут приснился, будто она девочка, утром встала рано и побежала на реку купаться, трава сочная, по пояс, руками она траву разводит и аккуратно босыми ногами ступает. Рано еще, туман над рекой клубится, а вода теплая, как молоко из-под коровы. Искупалась, быстрее домой надо бежать, а то маменька увидит, что свиньям не дадено, куры не кормлены, выпорет. И чего это сегодня ноги так крутит, будто веревки из жил вьют и затылок болит так же, как когда-то, когда Ванька узнал, что сосед захаживать стал, пока он на работе с мужиками пиво пьет и кулаком отходил, да еще в конце головой о стену приложил. Но она не жаловалась никогда. Как в народе говорят: «Бьет, значит любит!» И голоса в голове такие странные, детские будто: «Мам, дай хлеба и молочка попить!» Неужто Илюшка просит? Эх, почему ноги-то не слушаются! Надо ж встать и молока ребенку налить, краюшку отрезать! Жаль коленки совсем не гнуться и ноги трясутся, в магазин бы сходить, молока купить. - Верка, почем молоко нынче? - Вера умерла, бабушка, я внучка твоя, Альбина, - скрипит кто-то на ухо. - Зачем тебе знать почем молоко? Ты ж все равно дома сидишь! «Были времена, Генка вырос, на работу устроилась, в столовую, вот жизнь настала. Что ни день, то домой с полной сумкой. Там и картошечка пюре и огурчик и супчик в баночке, пирожки. Не жизнь, малина! Ваньку похоронила к тому времени, одна в двушке жила, королева Англии позавидует», - размышляла старушка. - «Дожила, стакан молока не нальют сыночку!» - О чем задумалась, бабушка? - О хорошей жизни, – отвечает смиренно старушка. Тем временем Валентина думает: «Может уши вылечат и глаза, и ноги! Встану и пойду в магазин, куплю молока, хлеба, мороженое за 10 копеек. Воды так хочется попить из автомата»! И рука сама тянется в карман кофты, пытается нащупать 3-х копеечную монету. Слезы потекли из глаз. - Ты что, баба, плачешь? - Кричит Альбинка. - 3 копейки куда-то подевались, не могу найти! - Плачет и плачет старушка. - Нашла о чем горевать, сейчас на них ничего не купишь! Бабка вытерла глаза краем пододеяльника, провела ладонью по волосам. «Где ж волосы? Коса-то моя где?» - запаниковала старушка. - Верка, неси зеркало! «Ой, кто ж это на меня смотрит оттуда? Личико сморщенное, желтое, морщинистое, глаза непонятного цвета, веки красные, припухшие, в уголках желтый гной скопился, как у деревенского кота Васьки, которого потом собаки разорвали». - Верка. Кто это? - Как кто, бабуля? Ты! Неужто не признала? – смеется противная тетка. - Не ври мне! Этой старухе лет 100, а мне только 60 исполнилось! Или 40? – Злится Валентина. – Генка где? Позови Генку, он тебе покажет, как над матерью глумиться! - Генка умер, и Верка тоже, и все умерли, одни мы с тобой на белом свете, бабуля! - Врешь ты все! Открой шкаф, дай коробку, в ней все бумаги лежат, свидетельство и паспорт! Альбина куда-то уходит и приносит книжечку в красной обложке. - Вот смотри, ты 19-го года рождения, а сейчас 2006 на дворе! Сколько тебе лет, сосчитать можешь? - Надо ехать, – говорит старуха в ответ, - муж с работы уже пришел, ужином кормить надо! Генка из школы пришел, во дворе на велосипеде гоняет, надо домой загнать, а то, шельмец, уроки не приготовит на завтра. Завтра контрольная по математике, схлопочет двойку, отец злой будет, побьет! Чего я тут сижу, прохлаждаюсь? Она никогда не бездельничала! С детства то в огороде пахала, то за скотиной смотрела, за братьями малыми, кормила, поила, какашки их мыла, пока мать на ферме, а отец в поле на тракторе. Потом в техникум учиться поехала, в Ростов. На работу устроилась, с мужем познакомилась. Муж в командировку приезжал на их комбинат. Таким красавцем ей показался, москвич и умный такой, все ей стихи читал и про звезды рассказывал, говорил, какие глаза у нее, огромные и влажные. Так и увез ее в Москву жить. «Если бы пить не начал, - думает старушка, - министром сейчас был бы или стихи сочинял. Впрочем, лучше уж министром, какой от стихов прок»? Альбина пыталась ей объяснить, что живет она тут, у нее в квартире, муж бабушкин, ее дедушка, давно умер, еще до рождения Альбины, сын Гена, ее отец тоже умер, но опять тщетно. - Вчера только с ним по телефону разговаривала, разговаривала, разговаривала, – твердила старушка, пытаясь встать с дивана. Часто ей это удавалось, и тогда в квартире раздавался грохот и скрежет ходунков. - Что тебе не лежится и не сидится спозаранку? – Кричала внучка. - Кто рано встает, тому бог подает! – Отвечала бабулька. - Куда опять намылилась, шапку нацепила, голове не жарко? - Пар костей не ломит! – поучительно шипит Валентина, гремя ходунками и таща за собой котомку с нехитрым скарбом: старым очечником, в котором хранились очки, много лет назад лишившиеся стекол, порванным портмоне, с пожелтевшей фотографией, жестяной коробкой из-под монпансье, в которой гремел ключ от старого чемодана. - Иди в комнату, баб, кого караулишь под дверью? – кричала Альбина, появившись на шум. -Ваня должОн за мной приехать! Нет его еще? Значит, на работе задержался опять! – отвечает Валентина, - Ну ничего, посижу на диване, подожду. Медленно разворачивает ходунки и толкает их обратно, с трудом переставляя трясущиеся ноги и волоча котомку по полу. Усаживается на диван, шапку не снимает, сидит так долго. Альбина поначалу пыталась объяснить, что никто не приедет, Ваня умер давно, однако, все попусту, бабка стоит на своем. - Ты иди, внучка, я посижу. Подожду. Альбина уйдет, дела поделает, книжку почитает, зайдет в комнату, покосится на бабку, та сидит в шапке, недвижимо, затаилась, только от тика верхняя губа слева подергивается, и будто прислушивается, что в подъезде происходит, будто и взаправду слышит. - Ленка, по-моему, бабка сбежать пытается, - говорит тем временем внучка по телефону, - что делать-то с ней? Сдать бы ее в дом престарелых, но тогда мне придется работать только на ее содержание там. Да, квартиру ее сдаю, но все равно денег не хватает, кризис, сама знаешь, люди жмотятся, не очень-то хотят с заработанным расстаться. Советуешь запирать ее в комнате? А вдруг буянить будет? Ну, хорошо, попробую. Валентина просидела на диване в шапке до позднего вечера. Уже стемнело, внучка уже раза 3 спрашивала, будет ли та ужинать. «Нашла дурочку, скажу, что буду, сниму шапку, сумку с вещами положу без присмотра, сопрет же. Вдруг Ванька заявится, небось, напился и сидит с мужиками на лавке в парке, лясы точит, паразит, а тут сиди, как на иголках, весь день, дожидайся»! Так и заснула старая, в шапке и с котомкой в руке. Приснилось ей, что она беременная, да такой сон яркий, прямо явь, а не сон. Трогает живот, а он огромный и как внутри все заболит, как скрутит. «Схватка уже что ли», - думает Валентина, - «вроде рано еще, только ж вчера узнала про беременность! Опять рожать! Сколько ж можно? Ох, опять схватка! А вот и тетка в белом халате, видимо акушерка, появилась, наклонилась к ней, в лицо заглядывает и орет на ухо. - Тужься, тебе говорят! Да не так! Что ж никто рожать-то не умеет нынче! Какай! Какай! Какай, говорю! Вот молодец, головка уже лезет! Рыженькая! Очнулась. Темно. «Где это я? Неужто в больничной палате», бабушка была очень удивлена, что ребенка ей не показали. Всё тело болит. Пощупала живот . «Вроде спал». Пошевелила ногами – шевелятся, потрогала между ними – что-то липкое. «Неужто кровь? Почему темно и где персонал? Так и помереть не долго!» Валентину охватил ужас. Хотела закричать, но вместо слов вырвался какой-то звериный рык. Тут дверь распахнулась, вспыхнул свет и раздался чей-то гневный голос. - Бабка, ты поспать дашь? Завтра вставать рано, а ты тут орешь, думала, тебя прирезал кто! А чем это тут воняет так? - Верка, ты? – Слабым голосом пропищала старушка, - Спроси у медсестры, кто родился, мальчик или девочка? - Ты что старая, последний ум потеряла? Теперь еще на постель сраться будешь? Ты почему в туалет не пошла? Приятно в говне своем лежать? Еще и руками влезла и о себя вытерла! – Кричала Альбина, в этот момент ей захотелось взять подушку, накинуть старухе на лицо, прижать со всей силы и ждать пока та перестанет дергаться и испустит дух. – Когда ты только сдохнешь! Навязалась на мою шею! - Что ж ребенка то не показывают? – скулила тем временем Валентина, - Неужто помер? Альбина зарыдала. Увидя это, бабка тоже беззвучно заплакала. Крупные слезы покатились по сморщенному личику. - Ну, ты, баб, что ты плачешь? – Запричитала Альбина, - Ну, прости, накричала, не со зла! Понимаешь, я так устала! Спать хочу, завтра вставать рано, а тут ты. Убирать теперь еще надо, постель менять, застирывать. Тебя мыть. До утра работы хватит. Завтра такой важный день у меня, придется отложить, как я смогу пойти после бессонной ночи? - Ребеночек поооомер! – Завыла в ответ старушка. Альбина и бабка заснули под утро, когда в окне уже начало сереть, а через час Валентина проснулась с осознанием того, что ей надо домой идти. Схватила котомку, лежащую рядом с диваном, напялила поверх ночной рубашки кофту, шапку теплую так и не нашла. «Черт с ней», - подумала, - «Надо быстрее выбираться наружу, пока медперсонал спит. Быстро-быстро шмыгнула в коридор, отворила дверь и вышла на лестницу. Холод заполз под ночнушку. Стало страшно. Постояла, подумала, «куда это я собралась, глупая? Ваньку можно и в больнице подождать! Вон лестница, какая крутая, а я слабая после родов, вдруг упаду, да все ребра переломаю, как тогда, в детстве, когда под телегу попала». Дернула ручку, не открывается дверь. Испугалась еще больше. Стала, что есть сил колотить в нее руками и ногами, да так, что руку отшибла, и она повисла плетью. Тут дверь распахнулась. Стоит на пороге Альбина и ошарашено смотрит на старуху. Потом как схватит за руку отбитую, как поволочет внутрь. Бабка сопротивляется, пытается руку убитую вырвать из хватки, верещит истошно. - Б…бууу…боооо… памааааа…гииииитееееееее! Та только сильнее в руку вцепилась и почти волочет бабку домой. - Ты как тут очутилась? – Кричит внучка, а у самой глаза бешеные. - Да вот, Ваню жду. – Заканючила Валентина. - Ваню? Какого Ваню? – Растерялась сначала Альбина. Потом присела на табурет в коридоре, обхватила голову руками и тихонько заплакала. – Бабушка, ты меня сведешь с ума! Ваня давно умер, все умерли, мы с тобой вдвоем остались, одинокие и никому не нужные. И так ей стало жалко себя и Валентину, что злость куда-то ушла, осталась одна печаль, легла камнем на сердце. Привела Альбина бабульку в комнату, на диван посадила, телевизор включила, то ли «В мире животных», то ли «Клуб кинопутешествий» показывают. А бабка выжидает тем временем. «Заточили, гады, подождите, найду на Вас управу»! И беззвучно грозит кулачком. «Видимо ли дело к мужу и детям жену и мать родную не пускать»! От этой мысли встрепенулась, гордо вскинула голову. «А может это вовсе не Верка?» Бабка стала напряженно вглядываться в сидящую на табурете тетку в футболке, трениках и тапках. «Бог мой, это ж Марфа Петровна!» Страх медленно пополз по спине Валентины, она судорожно сглотнула, но слюны во рту не оказалось. Голос старухи предательски дрогнул и засипел. - Марфа Петровна, Вы что ли? Простите, сразу не признала Вас! Глаза совсем не видят, уши не слышат, ноги не ходят! Устали, небось, с дороги-то? Ах, господи ты, боже мой, а я расселась, надо ж бежать, на стол собрать! Марфа Петровна подняла лицо и строго взглянула на нее. Валентина вжала голову в плечи. «Вот принесла свекровку нелегкая, а Ваньки нет, и дети хулиганы вчера окно в подъезде мячом разбили. Соседи насплетничают, а эта ушлая змея будет поучать, что это ты, Валька, сама виновата! Какая из тебя жена и мать!» – Бесполезно с тобой разговаривать! – Закричала Альбинка, - Ты, сумасшедшая! «Ох, неужели я мысли свои вслух сказала», засуетилась бабушка, «совсем голова без мозгов». Закряхтела и скупая слеза покатилась из мутного глаза. Проснулась Валентина на следующий день, а в голове крутятся мысли, про какого-то Анатолия. И так и этак бабка мозги напрягала, так и не вспомнила, кто ж это такой? Может мясник с Ленинградского рынка? Тот, кто глазищи на ее зад таращил и намекал постоянно «Пошли Валя ко мне в подсобку, мяса свежего нарублю, выберешь себе кусок поболе и без костей»! Так нет же, тот нерусский был, не должен Анатолием зваться. Потом вспомнилось бабке, что Анатолий этот ей духи подарил, Красную Москву! Как же ей запах этой Москвы нравился! У матери тоже был флакончик, принесла как-то за пазухой и, воровато оглядываясь, спрятала в шифоньер, за стопку постельного, думала не видит никто. А Валька видела, она не спала, только вид делала, что дремет. Мать ушла на ферму, она по тайному духи достала, открыла, намазала ими сначала шею, затем подмышки подушила, чтоб запахи ненужные отбить, затем не удержалась и на платочек носовой несколько капель налила и в портфель платок спрятала, чтобы можно было в любой момент достать и насладиться запахом. Потом учительница отца в школу вызвала, пришел домой злой, схватил за подол юбки, на руку намотал и приложил по голым ляжкам ремнем пару раз. Потом вечером на мать орал, обзывал ее курвой подзаборной, вещи из шкафа на пол вывалил, топтал их сапожищами, духи нашел и в ведро помойное вылил. Бабулька заплакала, так ей Красную Москву жалко стало. «Вон у Верки духов сколько». Взяла бабка ходунки и пошкрябала тапками в Веркину комнату. «Проститутка! Ишь, выставила флакончики! Придет внученька из школы, будет тайком пользоваться! Не хорошо! Учителя разозлятся, Генке пожалуются, попадет внученьке не за что не про что, за то, что мать ее проститутка!» Сгребла флакончики в подол халата и к себе в комнату засеменила, форточку открыла и давай флакончики туда кидать. Выкинула последний. «С детства в строгости держать надо, рано ей, соплячке, в школу надушенной ходить»! Однако, не почувствовала удовлетворения, будто кошки на душе скребут и скребут. Взяла ходунки, опять в Веркину комнату отправилась. «Так. Тут, кажется, все. Только вот коробочка осталась. Дрянь всякая: колечки какие-то, самодельные что ли? Сережки цыганские, цепочка, подвеска с каким-то чудищем заморским! Свят, свят!» Валентина перекрестилась. «Спаси и сохрани, господи!» Сгребла и эти коробочки в подол. «Куда бы припрятать это добро? В карманы? Нет, не надежно! Вот сюда, в эту большую белую вазу! Тут надежнее, чем в кармане будет!» Бабка попыталась поднять вазу с пола. «Тяжелая и ножка кривая! Не поднять! Обессилила, совсем Верка не кормит! Сама живот наела, зад отрастила!» Поднатужилась в последний раз, не вышло даже подвинуть чуть. Со злости крышку захлопнула. «И зачем крышка вазе? Пусть пока тут полежат побрякушки, там будет видно, как с ними поступить». Хотела еще обед приготовить, добралась до кухни, газ включила, чайник на плиту взгромоздила. Утомилась. «Ваня скоро придет, накормить мужа надо», но сил больше не было. «Пойду, прилягу, отдохну, пока чайник закипит, потом чайку выпью, силы появятся, суп сварю», и загремела ходунками по пути в комнату. Легла Валентина на свой продавленный диван и заснула. Да так крепко, что чайник выкипел и задымился. - Не могу я с ней больше, - жаловалась Альбина вечером в телефонную трубку, - квартиру чуть не спалила, духи все куда-то задевала, золото запрятала! Весь вечер уговариваю ее вспомнить, куда дела все коробочки с трюмо, молчит, как партизан! После того случая, Альбина позвала в гости Кольку Клеща, все же знакомый врач, да к тому же психиатр. «Какого-то мужика привела носатого, длинного и худого, еврейским духом от него пахнет! А Верка-то, Верка-сучка перед ним задом так и крутит, сиськами трясет, улыбку глупую на морду нятянула. Тьфу, глядеть противно!» - Ген, а Ген, ты дома? – Крикнула старушка, - Тут Верка мужика привела чужого! - Началось! Вот так и живу! Уже сто раз ей объясняла, что отец умер, мать умерла, муж ее умер, все без толку! - Ты кто, мил человек, будешь? Кажется, раньше в магазине на углу работал? Что зенки за очками прячешь? Стыдно стало, что к чужой жене в постель залезть мечтаешь? Что репу скребешь? Рот открываешь, а не говоришь, слова застряли? Больной что ли или нервный? Женатый, поди, не страшишься, вдруг жене добрые люди доложат о твоих похождениях? Мужик тем временем очки снял, в карман рубашки положил, глазками своими черными на нее смотрит, будто череп просверлить ими пытается и в мысли проникнуть. Испугалась Валентина. - Ты мил человек, чего так на меня смотришь, чай не невеста твоя, а ты мне не жених! - Бабушка, как Вы себя чувствуете? - Клещ, не трать время на вопросы, глухая она, как пробка! Купила я ей слуховой аппарат, так она себе напридумывала что-то, про шпионов и прочее, да и выкинула его. Скажи лучше, что мне в ней делать? Можно ей хоть немного мозги поправить? Жалко мне и ее и себя. - От склероза нет наркоза! Скоро, Альбина, тебя лечить придется, если не перестанешь так реагировать. Старайся поменьше обращать внимания! Деменция! Ничего не поделаешь! Де-мен-ци-я! Причины? Скорее всего сосудистое поражение головного мозга, возможно был микроинсульт или инсульты, возможно болезнь Альцгеймера. Хотя в ее возрасте говорить об Альцгеймера смешно! Ей за 80 и слабоумие в ее возрасте, встречается очень и очень часто! Старость – вот главная причина! Прости, что не смог тебя успокоить и утешить. - Понятно. Альбина немного помолчала. - Сам как? Давно не виделись. Ленка сказала, что ты в ее больнице теперь работаешь? Почему ушел с престижного места? - К дому поближе. Жена вторым беременна! - Поздравляю! - Альбин, а ты что? Не замужем? - Спрашиваешь, будто тебя это волнует? Тебе же всегда было наплевать на мой внутренний мир, на мои переживания и ощущения! - Не правда, Альби! Это ты меня всегда отталкивала, всегда строила между нами глухую стену. Никогда не понимал, почему так происходит, вроде ничего плохого я тебе не сделал в этой жизни! Потом плюнул и перестал голову ломать! - Клещ, понимаешь, сделал! Сделал уже тем, что не мог меня понять! В твоей тупой голове никогда не возникало такой мысли, почему тебе все, а мне ничего? Ты же ни капельки, ни на грамм не умнее меня, однако в институт поступил, мамаша пристроила своего любимого отпрыска, закончил его, умудрился каким-то образом в блатную больницу свой зад пристроить, покрутился, повертелся, клиентами обзавелся! Серая мышь тебя на себе женила, детей плодите как кролики, живете в мелкой квартирке, квартиру побольше хотите в ипотеку купить и не парит это Вас! Считаете себя счастливыми! Ее-то уж точно не напрягает, сидит дома, живот с зародышем охраняет, мужу котлеты жарит, нафига только институт заканчивала, чужое место занимала! Ты вкалываешь, по вызовам 24 часа в сутки готов разъезжать, алкашню всякую из запоя выводить и чертей их распугивать! Не верю, что ты счастлив! Зачем тебе все это? Этот вечный бег, бег по кругу. Движенье есть, прогресса нет! - Альби, ты очень и очень устала! Тебе надо просто пойти и лечь спать! Давай я тебе укол сделаю и с бабушкой твоей посижу? А? – Ласково, как с капризным ребенком заговорил Николай. - Иди ты в задницу! Тоже мне спасатель человечества! Пошел отсюда! Чего расселся! Иди к своей жене, ешь котлеты, ползай на коленях, целуй ей руки, гладь живот! Альбина вскочила, нервно заходила по комнате. - Альби, ухожу уже. Пока, звони! Предлагаю бабульке сиделку взять, хотя бы на несколько часов в день. Обещаю поговорить в больнице со своими, возможно смогу ее пристроить на месяц в психосоматику, отдохнешь. Как выясню, позвоню. Клещ как ни в чем не бывало приобнял женщину и, несмотря на ее сопротивление, попытался поцеловать ее в щеку. - Не дрейфь, подруга, прорвемся! Через неделю рано утром в квартире Сурко раздался звонок. - Привет, подруга! Собирай бабушку, поедет в санаторий отдыхать! – Раздался в телефонной трубке веселый мужской голос. - Клещ ты? В какой санаторий? – Потирая спросонок глаза пробормотала Альбина. - Бери такси и вези ко мне в больницу, я договорился! Денег захвати! Не мне, другому человеку! Так Валентина оказалась в новом для нее месте. Ее поместили в палату с шестью белыми кроватями и огромными окнами, за которыми ветер качал голыми сиротливыми ветками больничного парка. Соседки были разных возрастов. Их она не взлюбила сразу. «Разлеглись, дармоедки, отдыхают, казенные харчи жрут, а Ванечка мой на них пашет!». Потом пришел человек в белом халате и давай в ухо шептать. А что шепчет и не разберешь. Про сон что ли спрашивает? Валентина молчит, губы поджала и думает:«А вот ты, мил человек, на горб свой мешок с картошкой взромозди и неси его километр или больше, тогда и узнаешь, как спится после того ночью! А человек не унимается, шепчет и шепчет в ухо. «Вот пристал, окоянный!», думает она и кивает в ответ. – Хорошо, спасибо, милок! – Ходить сами можете, бабушка? – Прорывается сквозь пелену. - Если отпустите, то могу, только куда же я сейчас пойду, зима на дворе! – Ну и правильно, бабушка, летом пойдете. Услышав это Валентина чуток успокоилась. «Значит не хотят меня на мороз выставить и уморить. Какой милый доктор, не то что тот, большеносый очкарит, что домой приходил. Вон стоит в коридоре, с Веркой секретничает!» - Родные есть у Вас? Услышав про родственников Валентина начала напряженно вглядываться в лица. – Это кто? – Мил человек в халате указал пальцем на Альбину. – А это? Это чужие! Не знаю и ведать не ведаю, кто это! – Поспешила объяснить бабушка доброму доктору. – Хотят меня голодом в могилу загнать! Я вас очень прошу, доктор, сообщите моему мужу Ивану Николаевичу, пусть он заберет меня скорее! – с надеждой добавляет она. – Сообщу, при первой же возможности, а пока отдыхайте бабушка, тут Вас голодом никто морить не собирается, скоро обед принесут! – Обещает славный доктор. Она молчит, а в душе думает: «Странно все это, какой-то подвох, неужто в тюрьму заперли?..» Теперь утро начинается с разных таблеток. Одна для бодрости, другая для поддержания тонуса, третья успокоительная, четвертая для чего старухе неведомо. Выпьет Валентина таблетку и ждет, подействует ли и каким образом. Иногда после завтрака как начнуть мысли свою круговерть, так не знаешь куда голову положить. И кружатся и кружатся в голове, будто вальс танцуют. Валя голову под подушку спрячет и видит разное, но чаще картины из детства. Будто сидит она малютка еще совсем, может месяцев 7-8 отроду на лоскутном одеяле посреди яблоневого сада, солнце сквозь листву пробивается, и видит еще довольно молодую женщину, свою бабушку, коса у нее длинная, волосы чуть в рыжину отливают. Та идет с большой корзиной, а ней яблоки румянятся. Берет малютка Валюшка яблоко двумя руками и пытается укусить, а бабушка хохочет. - Смотри, Костя, дочурка твоя какая зубастая, огромное яблоко схватила и кусает! Потом видит отца за столом. Вот он сурово смотрит на неё, урок спрашивает. - Кто такой Чернышевский? – И смотрит на нее строго, аж страшно становится. То заставлял учить наизусть Песню о буревестнике, новомодного пролетарского то ли поэта, то ли писателя. Отец всегда хотел для дочери другой доли, чем у него и его жены. Он хотел, чтобы Валентина выучилась и уехала в город, поступила на службу в контору. - Учись, Валя, - говорил он назидательно, - память у тебя цепкая, нечего тебе всю жизнь коров за дойки дергать и снопы вязать! Иногда подушку с головы скинет, когда жарко становится, и сквозь пелену врываются чьи-то голоса. - Кто форточку открыл? Закройте немедленно, продует меня! - Не надо закрывать! Сама напердела под одеялом, думает никто не заметил! А вот заметили! Женщины, не закрывайте окно, задохнемся! Послушает Валентина и вставит острое словцо. - Раскудахтались! Чья нынче очередь общественные места мыть? А? Чего замолчали? Я в прошое воскресенье мыла и коридор и уборную и кухню! Еле плиту оттерла. Ты, Васильна, блины жарила в пятницу, всю плиту загадила! Я молчать не буду, всех на чистую воду выведу! Соседки по палате тут же замолкали, переглядывались и многозначительно крутили пальцем у виска. Валентина была самая старшая в палате. К ней никак не относились, скорее как к мебели. Бабка она была безобидная, целыми днями лежала с подушкой на голове, не вставала, дела делала в памперсы, кормила ее нянечка с ложки, она не сопротивляясь, покорно проглатывала незамысловатую, но здоровую больничную еду и напоминала о себе вот такими редкими высказываниями, из которых соседки сделали вывод, что бабка была не простая, даже вредная в молодые годы. Два раза в неделю к ней приходила внучка, тетка одинокая, определили женщины по каким-то только им заметным признакам, приносила бутылку кефира, пачку памперсов, шушукалась в коридоре с высоким худощавым доктором с крючковатым носом и взлохмаченными волосами, потом разговаривала с нянечкой и на прощание старалась незаметно запихнуть в карман халата, обтягивающего объемный зад бабкиной кормилицы, сложенный вдвое конверт. Что было в тех конвертах в пояснениях не нуждалось, всем и без этого было очевидно, что в них лежали деньги. А потом бабка стала ночью падать с кровати. То ли на яву, то ли во сне явился к ней поп в подряснике с длинной рыжей бородой. Филлимоном вроде зовут попа того. Явился, навис над ней и давай ей вещать грозным голосом. О чем он говорил, старушка не запомнила, но так металась по кровати, что выпала на пол. Сидит на полу в ледяной моче, нет сил встать и думает: «Видно, много плохого сделала, бабка, раз так наказана, значит, гадила много в жизни, раз Бог на старости лет такое испытание посылает. Было дело, чего уж скрывать, дала она тогда соседу, хромому с орденом Великой отечественной войны на выцветшей гимнастерке, телом своим попользоваться, при живом-то муже и наградил ее полюбовничек, забеременела Валентина. Хотела сначала мужа обмануть, чужое дитя на его выдать, но совесть не позволила, а вдруг откроется обман? Куда она тогда с Геночкой малолетним пойдет? Не к соседу же колченогому идти? Пыталась Валентина вспомнить как его звали, не вспомнила. В одну из суббот, когда Ваня с мужиками на лавочке в сквере сидел, газету читал и обсуждал будет очередная война с немчурой аль нет, оставив Генулю на соседку за 2 кило картошки и кулек сахара, собрала она чистую юбку и панталоны на всякий случай, в узелок завязала и в область на автобусе поехала, в одну из деревень. По слухам там бабка жила, травница, которая могла такой отвар приготовить, от которого кровотечение начиналось. Нашла деревушку, зашла в крайний покосившийся дом, там ей и сказали, куда идти. Отдала травнице 30 рублей, все что за год скопила в тайне от мужа за маленький пузырек темного стекла с горькой и вонючей жидкостью. Еле проглотила ее, пока ждала обратного автобуса. А вечером в тот же день, слегла, густая темная кровь вместе с греховным плодом изливалась из ее организма. Болела Валя тогда недели две, похудела и побледнела, ногти стали отливать голубым оттенком. Ванька испугался, в больницу хотел положить, еле отвертелась, а вскоре полегчало ей. Забылся тот случай. Колченогий пытался еще несколько раз захаживать, но Валентина быстро его отвадила, пригрозив отходить по голове сковородкой. Видно так строго пригрозила, что мужик перестал ее беспокоить. А потом еще один грех был. Поехала она с Генкой в отцову станицу, мать хоронить. Илюша к тому времени помер уже, а Генке было годков 10 или 11. Похоронила и осталась там на месяц-другой погостить, за отцом приглядеть. Уж больно горевал он поперву по Анне Никифоровне. Жара июльская стояла, пошла она с Генкой на реку искупаться. Генка удочку прихватил и сидел в зарослях, лещей таскал, много рыбы в том году было! Она же разделась до гола метрах в 50 вниз по течению и плескалась в теплой воде. Смотрит, а в кустах мужик стоит, подглядывает, лицо незнакомое, не из деревенских будет. Случилось тогда с ней что-то, будто сам черт под руку толкнул, как была нагая, так и пошла в кусты к мужику. Там он ею и овладел, по-собачьи. Да так, что потом долго блаженно вспоминала Валя тот случай, лежа ночами рядом с потной спиной мужа. Все ноги исцарапала тогда. Хорошо Гена ничего не заметил. Вот теперь отвечать за грехи придется перед Господом нашим». Сидела бабка на полу и было ей только чуточку страшно. Утром ее нашла санитарка, сидящую в вонючей луже с перекошеным ртом. - Инсульт, - констатировал славный доктор. Вечером пришла внучка, вопросительно смотрела в глаза своему приятелю очкарику. Тот пожал плечами. - Речь вряд ли восстановится. Валентина, расслышав его слова,ясно подумала: «Действительно, какая теперь разница, восстановится речь или нет… Родился – кричит, умирает – молчит...» Прошло время, сколько прошло Валентина не знала, почудилось ей,ч то лучше ей становится, мысли стали ясные, в голове успокоилось все, ноги крутить перестало и стало ей ясно, что скоро уедет она отсюда, приедет за ней Ванечка с Генулей и увезут навсегда! И так Вале от этой мысли стало радостно и спокойно, что попыталась она этой радостью с соседкими поделиться. - Вшшш…, бу…, шшш… куа…. шшш.., - вылетало из старушкиного рта. Хотела еще сказать, что-то, но передумала. «Вещей никаких брать не буду, не нужны они там, там все есть, зачем лишнее тащить? Только мешаться будет. С пустыми руками идти легче! Пора уже. Нельзя опаздывать. Мать вон стоит с крынкой молока в руках. Надо спешить, а то отец ругать будет. Муж недовольно губы подожмет. Дети скучают без мамаки. Надо спешить». Руки заерзали по пододеяльнику, пальцы начали перебирать невидимые сскладки, потом старушка нащупала у спинки больничной койки подушку и натянула ее на голову. «Вот и все!» - Подумала она, закрыла глаза и поплыла по волнам своей памяти, постепенно погружаясь в белый мягкий обволакивающий все тело туман, теплый, как парное молоко в материнской крынке. |
|
| Автор: | Minor [ 22-11-2012, 23:40 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Оксана, здорово, просто блеск. Издаваться надо, серьёзно говорю. Читается легко и картина такая полная нарисована. Посылай в "Новый мир". А можно и в специзданиях параллельно. Мне очень понравилось. Давно пишешь? |
|
| Автор: | Литвинова Оксана [ 23-11-2012, 00:35 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Лет 5. У меня есть еще вещь, я ее никак дописать не могу! Пишу 2,5 года. Но перерыв был один раз 9 месяцев, потом сейчас уже месяца 4. Вот Валентину написала в перерыве. Спасибо за оценку. Интересно именно психолога услышать, и нейро в том числе, т.к. Симптоматика показана. |
|
| Автор: | Minor [ 23-11-2012, 13:41 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Вот из-за симптоматики и стоит в популярных изданиях публиковаться, чтобы люди знали, что такое деменция именно в художественной форме приподнесённая. У Нины Горлановой читала рассказ о женщине умирающей от рака? Жесть впечатление. |
|
| Автор: | Литвинова Оксана [ 23-11-2012, 13:53 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Нет. Я пишу главу о мужчине, который умирает от рака. Не дописала, как раз отвлекалась на Валентину. Дай ссылку если есть. |
|
| Автор: | Minor [ 23-11-2012, 14:31 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Оксана, не могу найти, только точно знаю, что до 2006 года публиковалось в Новом мире. |
|
| Автор: | Литвинова Оксана [ 23-11-2012, 15:57 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Название тоже не помнишь? |
|
| Автор: | Minor [ 23-11-2012, 21:09 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
В том и беда, что не помню. Вот нашла похожий сюжет "Девятины" ("Знамя", ? 11, 1998): дама-писательница с тремя нелюбимыми детьми, умирающая от рака, как ни странно, гнетуще-тяжелого впечатления не оставляет. |
|
| Автор: | Литвинова Оксана [ 23-11-2012, 21:32 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Спасибо! |
|
| Автор: | Ди [ 23-01-2013, 15:22 ] |
| Заголовок сообщения: | Re: Валентина |
Дааа.....особенно тяжелым для меня был момент, когда Валентина надела шапку и ждала мужа  Не могу адекватно выразить свои эмоции - и грустно, тяжело на душе и в то же чув-вую неподдельную радость за героиню, что она так легко умерла. И внучку жаль - представляю как это тяжело - жить с родным человеком, который тебя не признает и сам страдает от своей болезни Оксана, спасибо! Продолжайте писать - у вас хорошо получается! очень живо, по-настоящему, будто наблюдаешь со стороны. |
|
| Страница 1 из 1 | Часовой пояс: UTC + 4 часа |
| Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group http://www.phpbb.com/ |
|